«Доктор, мы вас уже знаем 17 лет, и раньше такого не было. Что изменилось? За последние 20 лет в офтальмологии произошла огромная революция. Мы имеем в расположении такие лекарства и процедуры, которые позволяют спасти глаз с влажной формой дистрофии желтого пятна, вместо старого доброго способа - погладить по головке и утешить тем, что второй глаз остался. Это и есть объяснение тому, почему так «долго».
Сегодня у нас нетипичная тема – что скрывается за томительным ожиданием врача? Об этом есть даже в энциклопедии американской жизни – в Seinfeld. Вначале ждешь в общей комнате. Потом тебя отводят в другую комнату, там тоже ждешь, потом с тобой что-то быстро делают, и снова ждешь и ждешь, и ждешь, пока не придет наконец доктор. Завесу тайны ожидания приподнял известный офтальмолог Артур Бенджамин.
– Давайте для разнообразия поговорим о жалобах. Один ваш пациент, назовем его Сигизмунд, сказал мне по секрету: «У Бенджамина сидишь очень долго. То ли дело у доктора Папоротникова, не успел зайти, как уже вышел. Отличная организация!». Вам задают такой вопрос?
– Этот вопрос иногда задают, а пространно на него отвечать, как ни смешно, нет времени. Так что отвечу здесь. Обычно так говорят: «Доктор, мы вас уже знаем 17 лет, и раньше такого не было. Что изменилось? Неужели все потому, что у вас стало больше пациентов? Но ведь и сотрудников теперь больше, и офис просторнее. Почему же визит к вам занимает час, а то и все полтора? У нас же всего два глаза. У других врачей все проще, а результаты, кажется, такие же». Так вот, результаты НЕ такие же. За последние 20 лет в офтальмологии произошли огромные изменения. Сейчас в нашем распоряжении такие лекарства и процедуры, которые позволяют людям дольше жить и видеть качественнее. Еще 10 лет назад нельзя было спасти глаз с влажной формой дистрофии желтого пятна. Человека гладили по головке и говорили: ничего-ничего, у вас еще второй глаз есть. Сейчас специалисты по сетчатке делают укол и спасают зрение.
– И с глаукомой стало ведь получше? Чем было-то?
– Раньше приходилось ждать, пока пациент начнет действительно терять зрение, чтобы поставить диагноз глаукомы, что часто было слишком поздно. Мы в Benjamin Eye Institute находимся на передовой, мы в курсе новейших разработок. Чтобы сделать правильную диагностику и сохранить пациенту зрение на всю жизнь, нужны определенные диагностические неинвазивные процедуры, сканирование, измерения. Сам тест занимает порой всего ничего, но нужно все связать в одно целое, выявить корреляцию между разными показателями, внести в компьютерную программу и в ваше электронное досье
– Новые данные, как я понимаю, нужно вносить, так сказать, ручками, а это тоже время.
– Начнем с прихода. Что сразу занимает время, это вопрос страховки – и это не каприз, таково требование федерального правительства: мы должны получить добро, чтобы осмотреть пациента, и все это выяснение происходит в режиме реального времени. Потом ассистент приглашает пациента в глубь офиса, где ему проводят ту или иную процедуру. Но еще утром, до того как появляются пациенты, мы собираемся с сотрудниками и изучаем расписание. Если пациент был у нас раньше, исследуем его досье. И тут работает правило: чем чаще вы у нас бывали, тем глубже наши знания о вас. Но у нас тысячи пациентов, мы не можем помнить наизусть все обо всех, поэтому доктор и сотрудники штудируют досье и создают план.
– К примеру, я пришел с глаукомой, что дальше?
– Мы смотрим, когда в последний раз у вас проверялось поле зрения, когда сканировался зрительный нерв, какова была толщина нервной ткани , какое у вас должно быть давление. Многие знают, что нормальный диапазон от 10 до 20, но есть ведь и пациенты, для которых давление 15 – слишком высокое, и в этом случае они продолжают терять зрение! В некоторых других офисах на все это смотрят просто: попал в диапазон – все, следующий. А мы досконально проверяем все. Глаукома – один из многих диагнозов, с которыми приходится сталкиваться, и я знаю, что нередко она может сочетаться с другими не менее опасными проблемами, включая, к примеру, диабет. Мы должны это игнорировать?
– Так получается, что вы тратите на больного максимум времени, о чем он и не подозревает. Т.е. это время для него “незримо”.
– При этом все понимают: кто бы вначале ни принял этого пациента, сотрудников много, а доктор – один. Поэтому план и делается заранее. Мы должны не только внести все результаты всех тестов в досье, но и статистически связать всю полученную информацию в единую картину.
(окончание следует)
